№ 24 I О милосердии В прошлом году со мной случилась неприятность: я упал, упал неудачно. Я сломал нос, рука выскочила из плеча и повисла плетью. Случилось это часов в семь вечера в центре Москвы, на Кировском проспекте, недалеко от дома, где я живу. С большим трудом я поднялся и добрел до ближайшего подъезда. Я чувствовал, что держусь, потому что нахожусь в шоковом состоя- нии, и надо что-то срочно сделать. Я пытался унять кровь платком; боль накатывала все сильнее. И говорить я не мог — рот был разбит. Я решил повернуть домой. Шел я, как мне кажется, не шатаясь. Я хорошо помню этот путь метров четыреста. Народу было много. Мимо меня прошла какая-то парочка, женщина с девочкой, молодые парни. Хоть бы кто-нибудь мне помог. Все они смотрели на меня сначала с интересом, но потом отводили глаза. Я запомнил лица многих людей, — видимо, безотчетным вниманием, обостренным ожиданием помощи. Боль путала сознание, но я понимал, что если сейчас лягу на тро- туаре, то люди будут просто переступать через меня. Я понимал, что надо обязательно добраться до дома. Мне так никто и не помог. 06 Позже я думал над этой историей. Могли ли люди принять меня за пьяного? Вроде нет. Но если бы даже и приняли, они же видели, что я весь в крови, что со мной что-то случилось — упал, ударили. Почему же они не спросили, не нужна ли мне помощь? Значит, пройти мимо, не ввязываться, «меня это не касается» стало обычным чувством. С горечью вспоминал я этих людей, злился на них, но потом я вспомнил о себе. Желание увернуться, уйти было и у меня. Уличив себя в этом, я понял, насколько стало это чувство привычным в на- шей жизни. Я не собираюсь оглашать жалобу на порчу нравов. Но, однако, уровень снижения нашей отзывчивости заставил меня задуматься. Никто персонально не виноват. Видимых причин не нашел. Раздумывая, я вспоминал голодное фронтовое время. Тогда никто бы не прошел мимо раненого. Из твоей части, из другой ли — все помогали, тащили на себе, перевязывали. Никто не делал вид, что он ничего не заметил. Конечно, кто-то нарушал этот негласный закон, но ведь были и дезертиры, и самострелы. Но речь ведь не об отдель- ных людях, а о нравах той поры. Я не знаю, что нужно сделать для необходимого взаимопонима- ния, но я уверен, что только из общего понимания проблемы могут возникнуть какие-нибудь конкретные выходы. Один человек может только бить в колокол тревоги и просить всех подумать, что сделать, чтобы милосердие согревало нашу жизнь. В чем вы видите причины «снижения нашей отзывчивости»? Мне кажется, что причина «снижения нашей отзывчивости» в том, что люди думают в первую очередь о себе, а уж потом о других. С одной стороны, это понятно. Ведь жизнь в нашей стране всегда была нелегкая, а в последние время она для многих стала просто на- стоящим испытанием, поэтому люди думают только о том, как полу- чить выгоду для себя. Но с другой стороны, такая позиция, конечно, неправильна, но изменить укрепившее в сознании людей быстро нельзя. Отзывчивости надо учить с малолетства, и тогда, если каж- дый будет по-доброму относиться к прохожему, все будут помогать друг другу, и все будут счастливы. II О милосердии Однажды со мной случилась беда: я упал и сломал себе нос и ру- ку. Произошло это в самом центре города Москвы. Я с большим трудом поднялся и зашел в ближайший подъезд. Я пытался унять платком кровь, но и не получалось. Я понимал, 61 что нужно срочно что-то сделать, потому что боль станет накаты- вать все сильнее. Я не мог даже говорить, так сильно был разбит рот. Я решил пойти назад домой. Я очень хорошо запомнил эти четы- реста метров, что шел до дома. На улице было много народу: на- встречу мне прошли молодые ребята, женщина с ребенком, влюб- ленная парочка, но никто не помог: сначала все они смотрели на ме- ня с интересом, но потом отводили глаза. Я очень хорошо запомнил все эти лица. Боль путала мое сознание, я еле шел, но ложиться на тротуар бы- ло нельзя, потому что я знал, что никто мне не поможет, что люди будут просто перешагивать через меня. Позже я задумался над этой историей. Я думал, что на пьяного не был похож, но даже если бы меня приняли за пьяного, люди же ви- дели, что я в крови и что мне нужна помощь. Я подумал, что в нашей жизни желание не ввязываться, сохранить время, «меня это не каса- ется» стало нормой. Сначала я злился на этих людей, но потом вспомнил, что и со мной было то же самое: я проходил мимо людей, которым нужна была помощь. Мне стало горько, что уровень нашей отзывчивости снизился. Это заставило меня призадуматься: а кто же в этом виноват? Види- мых причин для происходящего я не нашел. Я вспоминал фронтовые годы, когда ни один человек при виде раненого не мог пройти мимо, никто не делал вид, что ничего не за- метил: тащили его на себе, перебинтовывали. Конечно, кое-кто на- рушал этот негласный закон, но ведь были и дезертиры, и самостре- лы. Я уверен, что только из общего понимания проблемы могут воз- никнуть какие-то конкретные выходы, ведь один человек может только бить в колокол и просить всех проникнуться этой проблемой и подумать, что же сделать, чтобы милосердие согревало нашу жизнь. Как бы вы ответили на вопрос, заданный Д. Граниным: «Что же сделать, чтобы милосердие согревало нашу жизнь?» Мне кажется, чтобы «милосердие согревало нашу жизнь», нужно воспитывать в себе это чувство. Ведь человек не рождается ни добрым, ни злым. Все моральные качества он приобретает, общаясь с другими людьми. Нужно работать над собой, а малень- ких детей с пеленок приобщать к доброте, высокому искусству, и тогда они вырастут отзывчивыми, искренними и любящими людьми.