№ 25 I Покос Последний раз я принимал участие в покосе лет пять или шесть тому назад. Я приехал в деревню на побывку, а был как раз разгар сенокоса. С вечера я и не собирался идти косить, но застучали моло- точки по наковальням, и что-то поднялось во мне, взбудоражило. Я подумал: почему бы и не сходить? Вечернее время было упущено, а своей косы у нас в хозяйстве не было: некому было косить. Тогда мой сосед порекомендовал мне взять косу у Ивана Васильевича Кунина. «Сам он уже престарелый, а коса у него отличная», — сказал он мне. Еще от церковной ограды увидел я огонек цигарки Ивана Ва- сильевича. Я подошел к нему и сел рядом. — Что, воздухом дышишь? — спросил он меня. — Да вот, хочу с мужиками на покос сходить, — ответил я. Иван Васильевич встал и пошел в дом. Было слышно, как он вы- шел во двор. Вскоре он вышел, неся с собой две косы. — Вот тебе коса, — сказал он. — Только поаккуратней, не сло- май. — А вторая коса зачем? — удивился я. — Это мне. Разбередил ты меня — тоже на покос пойду. Воз- можно, последний разочек… Привычным движением руки Иван Васильевич положил косу на плечо. Косцы не удивились, когда увидели Ивана Васильевича. Они хо- тели по привычке поставить его впереди, но он отказался и встал сзади. А трава как нарочно уродилась невпрокос. Такая трава требу- ет намного больше сил, чем реденькая. Мы долго спорили с Иваном Васильевичем, кто пойдет сзади, и наконец он меня уговорил идти впереди. Какое-то время я косил ув- леченно, забыв про все, но вскоре услышал, как коса старика шарка- ет прямо по моим пяткам. — Могу! Могу! Коси! Живей! Не мешкай! — почти кричал он. Сначала я прибавил шаг, но потом решил все же пропустить ра- зошедшегося старика вперед. Он занял мой прокос и вскоре нагнал и еще одного косца, который тоже уступил ему дорогу, а потом он настиг и третьего. Наконец он остановился, тяжело дыша, рот его был приоткрыт, глаза горели живо и радостно. Он взял горсть травы и утер ею крас- ное от упорной работы лицо. Оно стало мокрым, и было уже не по- 63 нять от чего: то ли от росы, то ли от пота, то ли от слез совершив- шейся радости. Когда снова начали косить, Иван Васильевич опять пропустил меня вперед. Он пообещал, что больше обгонять не будет и будет косить тихонечко. «Помахал и хватит, — сказал он. — Кости мои немазаны…» Я косил и думал, что же такое таится в работе земледельца, что и тяжелая она, и не самая благодарная, а привораживает к себе челове- ка так, что тот, на ладан дыша, берет ту косу, которой косил в моло- дости, идет, косит, да еще и плачет от радости? Как вы думаете, что заставило Ивана Васильевича принять уча- стие в покосе? Говорят, что земледелец никогда не расстанется со своим заняти- ем, потому что земля его привязала к себе. Ему нравится, что она отдает теплом, что она приносит урожай; она для него и мать, и дитя. Поэтому неудивительно, что Иван Васильевич решил «тряхнуть ста- риной», ведь для него его работа всю жизнь была самым главным делом, она приносила ему радость и удовлетворение. II Как в молодости Однажды мне пришлось участвовать в покосе. Я приехал в де- ревню на побывку как раз в разгар сенокоса и сначала не собирался на него идти. Но как услышал, как стучат молоточки по наковален- кам, решил сходить. Так как косы в нашем хозяйстве не было, сосед посоветовал схо- дить к Ивану Васильевичу Кунину, который сам не косил из-за воз- раста, а коса у него было отличная. Когда я подошел к дому Ивана Васильевича, старик курил около дома. Когда он узнал, что я хочу сходить на покос, пошел в дом и вынес оттуда две косы. Оказалось, что я так разбередил старика, что он и сам решил сходить покосить траву. Косари не удивились появлению Ивана Васильевича и хотели по привычке поставить его впереди, но он отказался, сказав, что пойдет сзади. Мы со стариком немного поторговались, кто пойдет сзади, и наконец я согласился пойти впереди него. Какое-то время я косил увлеченно, забыв обо всем, но вскоре ус- лышал, что коса Ивана Васильевича почти касается моих пяток. Ста- рик бодро косил, громко подбадривая себя. Сначала я решил прибавить шаг, но вскоре все же пропустил ста- рика вперед. Потом Иван Васильевич нагнал и другого косаря, и тот 46 тоже его пропустил. Прошло еще немного времени, и он нагнал тре- тьего. Когда Иван Васильевич остановился, он тяжело дышал, рот его был открыт, глаза светились счастьем. Он взял горсть травы и утер ею красное от работы лицо. Щеки его стали мокрыми, и уже было непонятно почему: то ли от росы, то ли от пота, то ли от слез свер- шившейся радости. Когда снова начали косить, старик встал сзади и пообещал, что больше обгонять не будет, что он уже отвел душу. Я косил и думал, что такого таинственного в тяжелой и порой не- благодарной работе земледельца, что тот на ладан дышит, а все же берет косу, которой косил в молодости, и идет, и косит, да еще и плачет от радости. Выразите свое отношение к поднятой в тексте проблеме. Мне кажется, что очень важно любить свою работу, то, чему ты посвящаешь свою жизнь. Нужно чувствовать призвание к работе, делать ее с удовольствием. Ведь если работа, пускай даже самая тя- желая, приносит радость и если трудиться идешь с улыбкой, можно считать, что жизнь удалась и что прожил ты ее не зря.