№ 4 I Сам виноват В конце лета в старый дом из Москвы привезли кривоногую так- су по имени Фунтик, и с этого начались все неприятности. 195 Черный кот Степан как обычно сидел на крыльце и неторопливо умывался: сначала лизал растопыренную пятерню, а потом изо всех сил тер ею у себя за ухом. Почувствовав чей-то взгляд, Степан огля- нулся и замер, так и оставив лапу за ухом, от злости его глаза побе- лели. Рядом с ним стоял маленький рыжий пес и, дрожа от любопыт- ства, тянул к нему свой мокрый нос, чтобы обнюхать Степана — этого загадочного зверя. Одно ухо у собаки завернулось, и Степан, изловчившись, по нему и ударил наглеца. Это было открытым объявлением войны, с начала которой пре- кратилась привольная жизнь Степана. Теперь можно было лишь мечтать о том, чтобы потереться мордой о косяки рассохшихся две- рей или повалятся на солнце возле колодца. Даже ходить приходи- лось с опаской, крадучись и постоянно оглядываясь. Кроме того, приходилось выбирать такие маршруты, чтобы всегда, удирая от Фунтика, можно было забраться на дерево или забор. Как и все коты, Степан имел свои твердые привычки: обходить по утрам заросший чистотелом сад, сгонять воробьев со старых яб- лонь, ловить бабочек-капустниц и точить когти на сгнившей скамье. Теперь же Степан обходил сад по высокому забору, обтянутому ржа- вой колючей проволокой, такому узкому, что порой не знаешь и ла- пу-то поставить куда. В жизни Степана было много разных неприятностей. Однажды он украл и съел плотицу, а в ней, как оказалось, застрял рыболовный крючок. И ничего, Степан даже не заболел. Но никогда в жизни он еще не унижался перед кривоногой собакой, напоминающей крысу. И от негодования у Степана вздрагивали усы. Лишь один раз за все лето Степан торжествовал, сидя на крыше. Во дворе, окруженная курчавой гусиной травой, стояла деревян- ная миска. В ней в мутной воде плавали корки черного хлеба для кур. Не знавший этого Фунтик осторожно вытащил из воды боль- шую размокшую корку. На его беду это заметил «Горлач» — сварли- вый голенастый петух. Он пристально посмотрел на Фунтика снача- ла одним, а потом и другим глазом, но, убедившись, что среди бела дня действительно происходит грабеж, разъярился. Петух поднял лапу, глаза его налились кровью, а внутри что-то заклокотало. Топая мозолистыми лапами, петух стремительно помчался на Фунтика и клюнул его в спину. Фунтик бросил хлеб и, прижав уши, с отчаян- ным воплем юркнул в отдушину под дом. Празднуя победу, петух захлопал крыльями, от чего поднялась густая пыль. Клюнув отвоеванную корку, он с отвращением от- швырнул ее в сторону, видимо, она пахла псиной. Лишь вечером, просидев под домом несколько часов, Фунтик решился покинуть убежище и сторонкой пробрался в комнаты. 691 Пыльная паутина обвила его морду, а к усам прилипли высохшие пауки. Выразите свое отношение к отрывку из рассказа К.Г. Паустовского. Мне понравилось, как К.Г. Паустовский вырисовал характер ко- та, гордого, непримиримого, но вместе с тем достаточно спокойного. А сцена атаки петухом бедного Фунтика, по-моему, заставит сме- яться любого. Хорошо, что рассказ Паустовского нагляден. Все, о чем он пишет, легко превращается в небольшой, но очень занима- тельный фильм. Мне очень понравилось, как Паустовский описал действия петуха. На мой взгляд, он сознательно преувеличил его возможности, чтобы усилить контраст между трусливой таксой и прямо-таки страшным созданием «Горлачом». Жаль, что в конце ничего не говорится о дальнейшей судьбе Фунтика и Степана. II Несчастное лето Степана В конце лета начались неприятности: из Москвы в деревенский дом привезли кривоногую таксу Фунтик. Однажды черный кот Степан, живущий в этом же доме, как обычно неторопливо умывался на крыльце, но, почувствовав, что на него кто-то смотрит, он оглянулся и замер. Глаза кота побелели от злости: рядом с ним стоял рыжий пес и с любопытством тянул к не- му мокрый нос. Степан заметил, что одно ухо у таксы завернулось и, изловчив- шись, ударил по нему. Так межу ними завязалась война, принесшая Степану лишь страдания. Теперь он не мог лениво тереться мордой о дверные косяки, валятся на солнце около колодца. Даже свободно ходить не мог, приходилось все время быть настороже и выбирать маршруты, удобные для того, чтобы в случае атаки успешно отси- деться. Больше того, Степану пришлось изменить своим любимым при- вычкам. Теперь по утрам он не обходил сад, не гонял воробьев с яб- лонь и не ловил бабочек-капустниц, не точил ногти на сгнившей скамье. Сад приходилось обходить по очень узкому и высокому за- бору. И хотя в жизни Степана были разные неприятности, но еще нико- гда ему не приходилось унижаться перед кривоногой собакой- крысой. При мысли об этом у Степана вздрагивали усы. Лишь раз за это лето сидящий на крыше Степан усмехнулся. 197 Во дворе стояла деревянная миска с мутной водой, куда бросали корки черного хлеба, предназначаемые курам. Фунтик подошел к миске и осторожно вынул большую корку. Сварливый петух, прозванный «Горлачом», никак не мог пове- рить в этот грабеж среди белого дня. Но, убедившись, что не ошиба- ется, разъярился. Стремительно и страшно петух помчался на Фун- тика и клюнул его в спину. Такса, оставив хлеб и отчаянно вопя, бросилась в отдушину под домом. Петух захлопал крыльями, клюнул захваченный трофей и с от- вращением отшвырнул, видимо, от корки пахло псиной. Фунтик, просидев под домом несколько часов, лишь к вечеру вы- лез и сторонкой пробрался в комнаты. Пыльная паутина налипла на его морду, а усы украсили высохшие пауки. Расскажите о каком-либо забавном случае из жизни животных, свидетелем которого вы были. Как-то мы поехали отдыхать в Крым, а точнее, в город Симеиз, где к нашей группе незаметно пристроилась бездомная собака, с чьей-то легкой руки названная Бантиком. Собака ласкалась ко всем, по ночам охраняла вход в наши палатки, провожала нас по дороге от стоянки до моря и обратно. А мы кормили ее остававшимся супом, а порой и кусочком мяса. В день отъезда мы сидели на автостанции. Бантик со своим дру- гом окружили нас в ожидании какого-нибудь лакомства. Мне уда- лось-таки выпросить пару «охотничьих» колбасок… и тут я увидела ее. Снежно-белая кошка гордо восседала на месте соединения двух мусорных ведер. Ах, что за красавица! Я подошла к кошке и протянула ей кусочек колбаски. Ее реакция оказалась мгновенной, я даже не смогла зрением уловить, как она схва- тила с ладони колбасу. Я села обратно на скамейку, собаки смотрели мне прямо в глаза, но я, изменница, уже знала, что отдам все кошке, гордой белой красавице с молниеносной реакцией. Я так и сделала. В тот день мне показалось, что глупая покорность собаки ложится на меня бременем, и я избавилась от него, накормив независимую кошку.