№ 43 I Умение слушать Среди постыдных поступков, которые я совершал в жизни, за- помнился мне один. В детдоме на стене висел репродуктор. Однаж- ды оттуда послышался какой-то непохожий ни на что голос, кото- рый, наверное, своей непохожестью меня раздражал. Я подошел к репродуктору и выдернул вилку из розетки. «Орет, как жеребец!» — сказал я. Голос певицы оборвался. Ребята отнеслись к этому спокой- но, потому что в детдоме я считался самым певучим и читающим человеком. Много лет спустя в Ессентуках слушал я симфонический оркестр. Многое повидавшие на своем веку музыканты крымского оркестра с тоненькой, похожей на муравьишку, дирижершей объясняли публи- ке, что они будут играть, когда, кем и по какому случаю было напи- сано то или иное произведение. Делали они это так, как будто изви- нялись за вторжение в перенасыщенную культурную жизнь граждан, лечащихся или просто жирующих на курорте. Концерт начался с 107 лихой увертюры Штрауса, которая должна была подготовить слуша- телей к более серьезному второму отделению. Но ни сказочный Штраус, ни огневой Брамс, ни кокетливый Оф- фенбах не помогли, и уже с половины первого отделения зрители, набившиеся в зал только потому, что билеты на концерт были бес- платные, начали уходить. Если бы они просто уходили, осторожно — нет, они покидали свои места с выкриками и бранью, как будто их обманули в их лучших вожделениях. Стулья в концертном зале старые, венские, сколоченные поряд- ком, и каждый гражданин считал своим долгом, поднявшись с крес- ла, возмущенно хлопнуть сидением. Я сидел, ужавшись в себя, и слушал, как надрываются музыкан- ты, чтобы заглушить шум и ругань в зале. Я смотрел на оркестрантов и на дирижершу в черном фраке, с таким трудом зарабатывавшим свой честный и бедный хлеб, и мне хотелось попросить за всех нас прощение и рассказать, как я в детстве… Но жизнь не письмо, в ней нет постскриптума. Что из того, что певица, которую я оскорбил (а это была Надежда Обухова), стала впоследствии моей любимой певицей, что не раз плакал, слушая ее. Она уже не услышит моего извинения и раскаяния. Зато я, уже пожилой и седой, содрогаюсь от каждого хлопка и бряка стула в концертном зале. Как вы относитесь к классической музыке. Классическая музыка — это то, что большинство современных людей не понимает. Она кажется нам скучной и слишком затянутой. Но именно классическая музыка может передать до мельчайших подробностей все чувства. Я не часто слушаю классическую музыку, как и всякий молодой человек, я слушаю музыку современную. Но иногда я устаю от нее или настроение плохое, и тогда я включаю специально приготовлен- ные для такого случая два диска: Моцарта и Чайковского. На душе становится легче и чище. II Случай на концерте Среди постыдных поступков, которые я совершил, запомнился один, когда в детдоме из репродуктора, висевшего на стенке, раздал- ся какой-то непонятный голос. Он раздражал меня, и я выдернул вилку из розетки. Голос певицы оборвался. Никто из ребят ничего не сказал, потому что я считался самым певучим и читающим челове- ком в детдоме. 801 Много лет спустя в Ессентуках я был на симфоническом концер- те. Музыканты и худенькая дирижерша объясняли зрителям, что будет звучать, когда и кем это было написано. Делали они это так, как будто извинялись за вторжение в насыщенную духовную жизнь граждан, лечащихся или просто жирующих в Ессентуках. Концерт начался с лихой увертюры Штрауса, чтобы подготовить зрителей к более серьезному второму отделению. Но ни Штраус, ни другие произведения не помогли, и уже с по- ловины первого отделения люди, которые пришли на концерт только потому, что он был бесплатным, начали уходить. Причем они уходи- ли, хлопая тяжелыми сиденьями и ругаясь, как будто их обманули в их лучших вожделениях и мечтах. Я сидел, ужавшись в себя, смотрел, как надрываются оркестран- ты и дирижерша, стараясь заглушить музыкой шум и брань в зале, и хотел попросить у них прощение за всех зрителей, хотел рассказать, как я повел себя в детстве. Жизнь — это не письмо, в ней нет постскриптума. Та певица, ко- торую я в детстве оскорбил (а это была Надежда Обухова), впослед- ствии стала моей любимой певицей. Как я хотел бы сказать ей, что «исправился», что плакал, слушая ее песни. Певица уже не услышит мои раскаяния, не сможет простить ме- ня. Зато, уже будучи пожилым человеком, я содрогаюсь от каждого хлопка и бряка стула в концертном зале. Какие размышления вызывает у вас данный текст? Мне кажется очень грустным, что в последнее время многие люди не уважают труд других людей. Как, например, в этом тексте: зрите- лям не нравилась классическая музыка, потому что они ее не понима- ли, они не привыкли к ней. Но вместо того, чтобы узнать что-то новое, они были возмущены тем, что им предлагали, считая это скучным. Зрители вели себя по-хамски: они хлопали стульями, выкрикивали оскорбления в адрес музыкантов и дирижера. Мне кажется, что нужно поднимать уровень общей культуры в нашей стране, чтобы кому- нибудь сидящему в зале не было стыдно за поведение всех зрителей.